В клинике я вижу множество младенцев, детей, которые только учатся ходить, и дошкольников. Часто их приводят ко мне из-за хрипов, температуры, ушных инфекций и сыпи. Иногда родители беспокоятся по поводу грудного вскармливания или роста ребенка. Примерно к шести годам дети начинают реже появляться в клинике, потому что их организм уже лучше борется с инфекциями и начинает активно развиваться. Однако к 12-13 годам я начинаю видеть их чаще, поскольку в дело вступают гормональные изменения, характерные для подросткового возраста.Я познакомился с Билли Бакстер, когда ей было четыре, после того как двое моих давних пациентов удочерили ее. Она была маленькой для своего возраста, любопытной и подвижной, с короткими белокурыми волосами, завивавшимися на шее. Зайдя в мой кабинет, она сразу направилась к коврику с игрушками, а затем запрыгнула на весы. Ее мать Эми работала библиотекарем, а отец Саймон присматривал за Билли дома.
Ушные инфекции, легочные инфекции, запор, экзема — в первые пару лет я видел Билли часто. Она оставалась миниатюрной для своего возраста.
Если измерить рост и вес ста детей и занести данные в таблицу, можно увидеть диапазон «нормальных» показателей, который растягивается между третьим ребенком с начала и третьим с конца, то есть между третьей процентилью и 97-й соответственно. Билли оставалась в районе пятой процентили, то есть на нижней границе нормы. Любопытство ее не покидало: в детском саду она была среди самых умных, а пойдя в школу, оказалась страстной любительницей чтения. О ее биологических родителях было известно немного.
Мне не доводилось навещать Саймона и Эми дома, и к тому моменту, как Билли исполнилось шесть, частота ее визитов в клинику резко сократилась.
Пару лет спустя, когда Билли было восемь, я снова увидел ее имя в списке своих пациентов. Она села на стул у моего стола, начала качать ногами и осматривать кабинет, словно вспоминая свои детские визиты. На ней были брючки с единорогами и свитер с котенком; ее волосы, потемневшие с годами, были зачесаны в конский хвост. В свои годы она была среднего роста — должно быть, приблизилась к 50-й процентили.
«Я привела ее, чтобы проконсультироваться по поводу пальцев на ногах, — сказала Эми. — Ногти врастают в уголках». Билли сняла кроссовки — на каждом ногте у нее был лак с блестками, — и я показал ей, как поднимать уголки ногтя с помощью кусочка ваты, чтобы они не врастали в плоть. Когда я закончил, и Билли снова надела носки и кроссовки, Эми попросила ее выйти из кабинета и подождать снаружи.
— Я хотела поговорить с вами наедине, — сказала Эми, как только дверь закрылась. — В каком возрасте обычно начинается половое созревание?
— Ну, это зависит… — начал я.
— Просто мне было двенадцать, когда у меня начались месячные, — сказала Эми.
— У Билли начались месячные?
— Нет, но у нее уже начала расти грудь. Ей ведь всего восемь!
— У нее уже появились лобковые волосы? — спросил я.
Она покачала головой.
— Нет, слава богу. Ведь еще слишком рано, правда?
Этапы полового созревания были впервые расписаны в 1960-х годах Джеймсом Таннером, педиатром из Лондонского института детского здоровья, и его коллегой В.А. Маршаллом. Если знать последовательность всех этапов, можно быстро предположить, что что-то пошло не так. Например, отсутствие месячных у девочки со сформировавшимися костями свидетельствует о гинекологических проблемах; лобковые волосы, появившиеся до увеличения груди у девочек или яичек у мальчиков, говорят о гормональном нарушении, и так далее.
В моем учебнике по педиатрии были рисованные иллюстрации, основанные на записях Таннера и Маршалла. На них были изображены прогрессивные изменения гениталий мальчиков, молочных желез девочек и лобковых волос у обоих полов, а также указаны возрастные диапазоны, в которых те или иные изменения являются нормой.
Согласно Таннеру, иллюстрации были нарисованы по фотографиям, сделанным в детском доме Харпендена к северу от Лондона, в котором с 1951 года проводилось исследование роста детей. Один из коллег Таннера по имени Р.Х. Уаитхаус фотографировал обнаженных мальчиков и девочек по одному, дважды в год в раннем детстве и четыре раза в год в подростковом возрасте, потому что в этот период скорость изменений тела гораздо выше. Всего в исследовании приняли участие 192 девочки и 228 мальчиков.
Детей фотографировали в профиль и анфас, а затем Таннер и Маршалл анализировали снимки. Организованные в определенной последовательности, фотографии казались кадрами из фильма о переменах в подростковом возрасте.
Из-за чего может начаться раннее половое созревание
Таннер и Маршалл описали участников как «белых британцев», которые «не имели физических отклонений и жили в маленьких семейных группах в детском доме». Однако эти дети «в основном происходили из нижнего социально-экономического слоя населения, и некоторые из них не получали хорошего ухода до поступления в детский дом (обычно в возрасте 3-6 лет)».
Известно, что дети, которые начинают жизнь в неблагополучной среде, а затем попадают в благополучную, достигают половой зрелости раньше, чем те, кто среду не менял. Плохой уход в детстве и низкий вес при рождении неизвестным образом ускоряют наступление половой зрелости, будто бы эволюция в ответ на полное стрессов детство способствует максимально раннему наступлению беременности. Этот процесс носит название «раннее жизненное программирование».
У детей Таннера половое созревание могло начаться раньше именно ввиду этого механизма. Таким образом, его выводы были нерепрезентативны для других слоев населения.
То же самое происходит и у растений: те из них, которые начинали расти в бедной почве, а затем были пересажены в плодородную, начинают цвести раньше и обильнее. В то же время средний возраст наступления менархе, то есть первой менструации у девочки, в США и Западной Европе упал с семнадцати лет в середине XIX века до тринадцати лет в середине ХХ века. С чем это связано, до сих пор неизвестно.
Билли была еще мала для первых признаков полового созревания, но, согласно таблицам Таннера, ее развитие вполне соответствовало норме. В раннем возрасте она находилась на нижней границе нормы роста, а теперь — на нижней границе нормы начала полового созревания: вторая, заметная стадия развития молочных желез может начаться всего в восемь с половиной лет. Вероятно, жизнь до удочерения спровоцировала раннее созревание, или, возможно, у ее биологической матери все происходило так же.
Прошла пара лет, прежде чем я снова увидел Билли у себя в кабинете. Перед консультацией Эми сказала, что Билли дразнят в школе за ношение бюстгальтера и что первые месячные у нее начались перед десятым днем рождения. Теперь она была среди самых высоких в классе. Билли, крупная для своего возраста, сидела на стуле у моего стола. Она была одета в темные мешковатые джинсы и черную толстовку с капюшоном. Билли больше не качала ногами и не рассматривала кабинет, а сидела сгорбившись, засунув руки в карманы толстовки.
— Во-первых, меня беспокоят ее высыпания, — сказала Эми. — Их видно на лбу, но они есть еще и на плечах.
Ее кожа блестела и была усыпана маленькими пустулами. Билли вжалась в стул, насколько это было возможно.
— С этим я могу вам помочь, — сказал я и слегка сдвинул капюшон толстовки, чтобы получше рассмотреть кожу. — Я дам вам лосьоны, и если в течение пары месяцев ситуация не улучшится, то приходите снова — есть и другие средства.
Чувство облегчения отразилось на лице Билли, словно солнце вышло из-за облаков, но она ничего не сказала.
— Еще проблема с коленями. У нее начинаются страшные боли во время бега или физкультуры в школе, — продолжила Эми. — На них появились бугры. Давай же, Билли! — добавила она слегка нетерпеливо. — Покажи доктору Фрэнсису.
Билли вздохнула, закатала джинсы и показала мне свои колени. У нее были плотные шишки на голенях сразу под коленными чашечками.
— Это потому, что ты сейчас очень быстро растешь, — сказал я. — Дело в том, что твои кости растут быстрее, чем сухожилия.
Я подтащил скелет, стоящий в моем кабинете, и указал на место, где сухожилие коленной чашечки прикрепляется к голени, а затем объяснил, как его растяжение может приподнимать и раздражать кость.
— У этого заболевания даже есть название, — продолжил я. — Оно называется «болезнь Осгуда — Шлаттера».
Билли хихикнула.
Скорость роста костей с младенчества и до подросткового возраста относительно постоянна, однако половые гормоны, которые начинают активно вырабатываться с началом полового созревания, увеличивают эту скорость. Таннер и Маршалл показали, что график «скорости роста» в детстве имеет форму прыжка на лыжах с трамплина: после младенчества скорость роста замедляется, а затем резко ускоряется в раннем подростковом возрасте.
Записи Таннера и Маршалла — образец бесстрастного медицинского языка, однако периодически в них проскакивает нотка человечности, свидетельствующая о том, что ученых беспокоило не только их исследование, но и тревоги, которые одолевают подростков: «Все девочки, принявшие участие в исследовании, достигли пика роста до начала менструации. Мы можем с уверенностью сказать высокой девочке, у которой уже случилось менархе, что ее рост теперь замедлится».
Иллюстрация к статье:
Свежие комментарии