Продолжаю семейную тему. Когда новенького младенца привезли домой, о ЖЖ на несколько месяцев пришлось забыть. Внезапно оказалось, что с увеличением количества детей количество забот и проблем, с ними связанных, возрастает нелинейно. Но сейчас все пришло в норму, младенец веселый и упитанный, «улыбается и машет», остальные члены семьи адаптировались к новой ситуации. Пусть и с опозданием, хочу поблагодарить всех за поздравления и за советы по выбору имени. В итоге дочь назвали (Г)екатериной – в честь древнегреческой богини Гекаты (Ἑκάτη). Теперь в именах детей появилась пара магических противоположностей: Деметра/Геката. Это отчасти соответствует ницшевской дихотомии Аполлон/Дионис. Но назвать детей Аполлоном и Дионисией, или Денисом и Аполлонией, или даже Гекатеем и Деметрией, было бы слишком вычурно. А так – никто не заподозрит.
Кстати, древний грек изрядно удивился бы, прочитав в Википедии, что Геката являлась богиней потустороннего мира, ответственной за все таинственное, мистическое и ведьмовское. В эпоху расцвета античной религии она рассматривалась эллинами как покровительница ряда типично мужских и аристократических занятий. Если Деметра отвечала за земледелие, где успех зависит от крестьянского усердия и «труда в поте лица», то Геката отвечала за те виды деятельности, где успех связан с отвагой, решительностью, напором, удачей, харизмой. Писавший в VIII в. до н.э. образованный фермер Гесиод в своей «Теогонии» подробно перечисляет все покровительствуемые Гекатой сферы человеческой жизни: война, политика, спорт, охота, мореплавание, скотоводство (последнее в архаичные времена было неотделимо от «удали молодецкой», военных стычек и угона скота у соседей). Словом, это «пацанская» богиня, раздающая бонусы за предприимчивость и соревновательность, и именно в этом качестве американцы чтят ее в образе «Статуи Свободы». Позднеантичная трансформация Гекаты в богиню «женского колдовства» – весьма увлекательная история для отдельной статьи. Еще одна увлекательная история – средневековая попытка задним числом изменить языческую этимологию имени «Екатерина», предпринятая из соображений христианского благочестия.
Младенец вполне соответствует своему имени: на удивление активная, энергичная и сильная девочка. Если сына мы успешно пеленали, и он особо не возражал, то эту запеленать невозможно в принципе, если только скотчем поверх не обмотать. Постоянно в движении. К тому же в августе было слишком жарко для пеленания, и ребенок большую часть дневного времени был одет исключительно в памперс. Шестилетний сын, заметив это, начал возмущаться: «Когда вы уже ей одежду купите?» (чтобы успокоить, показали ему запасы нарядов на все ближайшие возраста). Словом, пришлось отказаться от принципов традиционного русского воспитания и выращивать девочку незапеленутой. Теперь опасаюсь, что вдобавок к сыну-дарвинисту вырастет дочь-феминистка.
Сбылось прочитанное в книгах и предсказанное опытными людьми, что девочки, во-первых, больше кричат, чем мальчики, и доставляют больше беспокойства родителям, а во-вторых, быстрее развиваются. Все стандартные вехи младенческого развития у дочери проходят значительно быстрее, чем было у сына. Сейчас уже вовсю ползает. Растет тоже быстрее: ей подходят вещи, до которых сыну надо было дорастать еще 2-3 месяца.
Самое разительное отличие – коммуникабельность и интерес к внешнему миру. Сын первые месяцы жизни был довольно «аутичным» младенцем, думал все время о чем-то своем, на окружающий мир далее полутора метров от себя почти не обращал внимания. И это было именно возрастное поведение, не отражающее врожденные свойства характера: когда подрос, он стал весьма любознательным, коммуникабельным и речистым. А дочь устремлена во внешний мир с первой же недели жизни, глазеет по сторонам, тянется к людям. Если сын в первые месяцы плакал в основном из-за физического дискомфорта, то у дочери большая часть эпизодов недовольства – от скуки, «чтобы развлекали». При этом недостаточно самого факта ношения на руках, погремушек и т.п. Целенаправленно требует зрелищ и сказок. Уже со второй недели пришлось носить ее по дому и показывать детские рисунки и всякие познавательные плакаты, которые у нас обильно развешаны по стенам. При этом она перестает плакать и капризничать, очень вдумчиво все разглядывает. Значительно раньше, чем планировалось, начали читать ей книжки с картинками и показывать всякие познавательные карточки. Интересно, что она по-разному на них реагирует. Например, птицы ей нравятся больше, чем насекомые. Из настенных картинок ее больше всего привлекают две большие карты в комнате сына: детская зоогеографическая, где нарисованы зверюшки, живущие в разных странах, и карта континентов юрского периода с изображенными на ней динозаврами. Недавно она перешла из созерцательной эпохи в хватательную, и теперь пытается ручками выловить этих зверюшек на карте.
Примерно со второго месяца активно отслеживает глазами других членов семьи, четко фиксирует, есть кто-нибудь в комнате или нет. С трех месяцев уже и по именам различает. Спросишь: «Где зайчик?» — сразу переводит взгляд к полу, ищет нашего кролика. Очень любит наблюдать за другими членами семьи, особенно за братом и кроликом. Теперь уже можно на время «закоротить» детей друг на друга: поместить дочку на качели в комнате сына, и она будет наблюдать за его играми. Причем сами по себе качели, без прилагаемого «театра», не котируются (ноет и пытается выползти). Сын не возражает. Он у нас прирожденный лектор, а взрослые от его лекций уже разбегаются. Вот он и рассказывает ей лекции об эволюции, о космосе, о пользе мутантов в народном хозяйстве, показывает сопроводительные картинки и схемы. Он, конечно, понимает, что сестренка еще не разговаривает, но взгляд у нее настолько вдумчивый и внимательный, что ему этого вполне достаточно.
Иногда к тусовке присоединяется заяц и разнообразит зрелище, так что возникает умилительная идиллия. Например, как то раз сыну надоело возиться с микроскопическими лего, и он вытащил старый, уже «отставной» конструктор для малышей с гигантскими пластиковыми деталями. Из них следует собирать строительные машины, но сын решил создать робота-трансформера по собственному проекту. Сюда же принесли младенца, который, любопытствуя, глазел по сторонам. Детали конструктора — яркие, разноцветные, крупные; взгляд младенца прикован к их перемещениям. На фоне разноцветного пластика мечется черный зайчик, который тоже притягивает внимание младенца, как самый стремительный объект в поле зрения. Зайчик сначала носом и лапками выровнял все разбросанные детали конструктора в один слой, потом стал строить небольшие пирамидки, водружая колесики друг на друга. Наконец, он заметил, что свободные детали кончаются (по мере того как сын достраивал своего робота), забеспокоился и начал перетаскивать их в ближайший «зайцепровод» (туннели-«норы» из гофрокартона, установленные, чтобы защитить интерьер). Пока сын вытаскивал эти детали обратно, зайчик подкрался с другой стороны и попытался утащить всего робота, на чем и был пойман. Но зайчики не сдаются, и, чтобы «оставить за собой последнее слово», он утащил в «зайцепровод» мой тапок. Младенец был вполне удовлетворен этим зрелищем. Заяц, кстати, регулярно прибегает, когда наша мама читает вслух для детей, и тоже усаживается и слушает.
К счастью, не оправдались опасения по поводу реакции сына на появление второго ребенка. Никакой ревности, наоборот, с удовольствием входит в роль старшего брата. Уже заранее обговорил, что будет водить сестру в садик, когда та подрастет (он заметил, что некоторых его коллег по группе детского сада приводят старшие братья-школьники). Начал откладывать игрушки и книги, от которых (считает что) вырос и которые впоследствии могут пригодиться сестренке. Правда, понаблюдав за всеми нашими хлопотами, он твердо решил в будущем не жениться и своих детей не заводить. Сказал, что дети отнимают слишком много времени и помешают ему заниматься наукой. Единственное исключение – если только на Землю прилетят инопланетяне, похожие на разумных крокодилов. Тогда он из научных соображений женится на крокодилице, чтобы получить гибрид человека и разумного крокодила.
Кажется, я уже рассказывал ранее, что сын года в четыре стихийно профориентировался в «безумного ученого» в стиле XIX века («доктор Моро», но с акцентом на генную инженерию). Но сейчас, в шесть лет, он понемногу перерастает эту матрицу, начинает осваивать гуманитарную сферу. Самостоятельно открыл для себя сущность концептуального искусства. Рассказывает об уроке рисования в садике: «Все мальчики рисовали машинки, а я нарисовал дохлого микроба». – Показывает спиральную закорючку. – «Знаешь, папа: оказывается, так легко рисовать дохлых микробов!» Думаю, что с таким верным пониманием сути современного искусства, он мог бы далеко пойти как художник.
Но кинематограф его привлекает сильнее. Большая часть его знаний об эволюции происходит из многих десятков пересмотренных научно-популярных фильмов и сериалов, и он, наконец, захотел сам научиться снимать фильмы, и даже нашел для этого подходящее обоснование. Секцию карате мы в свое время мотивировали необходимостью справиться с мутантами, если они вдруг вырвутся из лабораторных клеток. И вот логичное продолжение: если ужасные монстры в будущем все-таки сбегут из его лаборатории и помчатся разрушать мир, — не беда, он пойдет по их следам и будет снимать документалку о конце света. На этой волне записали его в кружок юных кинематографистов, который как раз открылся в ближайшем детском клубе (учатся там снимать ролики для ютуба). У него уже сложилась собственная концепция киноискусства: «Хорошее кино должно или учить чему-то полезному, или быть про монстров».
Иллюстрация к статье:
Свежие комментарии